Сергей: – Вот если по совести, то молитвы и мантры, – это несовместимо. Книжники и фарисеи скажут, да ты вообще в своём уме, петь мантры? Ты же православный, тебе псалмов пение, молитв и так далее… Я Вам рассказывал как-то, кем Вы для меня являетесь в «Евангелии», которое я прочитал, с какой притчей Вы у меня ассоциируетесь. Не помните?
Джон: – Ну, ещё расскажи.
Сергей: – В «Евангелии» от Иоанна есть притча о человеке, слепом от рождения. Пришёл Иисус и сделал ему брение, то есть плюнул на землю, сделал брение, и «отверз ему очи». И человек пошел к книжникам и фарисеям с тем чтобы показать: вот, мол, – прозрел! Не поверили они ему, позвали его родителей. Пришли родители, – сказали, что да, слеп он был от рождения, и как так он теперь видит, они не знают. Опять пошли его спрашивать, и он сказал: вот этот человек мне открыл глаза. И они удивились, как он смог, чей он, откуда, мы-то, мол, Моисеевы ученики, а чей он ученик, мы не знаем.
Джон: – И что? Мне интересно, что дальше. В чем связь меня с этой притчей?
Сергей: – В том, что в «Библии» написано… Как-то давно Вы сказали, что страх – это ужас-ужас, что не надо бояться.
Джон: – Даже не надо бояться бояться.
Сергей: – Да, не надо бояться бояться. Так вот, я с тех пор перечитал «Евангелие» в поисках страха, от начала и до конца. Там написано только в одном месте о том, что бойтесь только того, кто не только ваше тело, но и душу может погубить в геене огненной, только его бойтесь. Следующим буквально стихом написано о том, что не бойтесь, и даже волосы у вас посчитаны на голове. Вот буквально следующим.
Джон: – Я понял, да, но давай вначале разберемся с этим со слепым.
Сергей: – Я слеп.
Джон: – Со слепым… То есть, он же не физически был слепой.
Сергей: – Это понятно, да.
Джон: – Он ему просто дал прозрение, потому что тот был воспитан на какой-то своей теме, какой-то своей тематике, которое сформировало мировоззрение. Оно было ограниченное. Иисус просто сказал, что кроме тех фишек, которые у тебя есть в голове, есть еще куча других фишек, которых у тебя в голове нет. И это его открыло. Вот, если потом возвращаемся к теме следующей, как она звучит?
Сергей: – Какой?
Джон: – Ты только что озвучил.
Сергей: – Теме книжников и фарисеев?
Джон: – Нет.
Сергей: – Про страх. Про страх о том, что бойтесь только того, кто может и тело ваше, и душу погубить в геене огненной. То есть бояться стоит только сатаны, дьявола.
Мастер: – Нет. На самом деле вопрос в том же самом прозрении. Допустим, воскрешение Лазаря. Это же не буквально, что воскресил мертвого человека. Воскрешение, – это он его воскресил к новой жизни. Тот жил просто жизнью мертвеца, а стал жить жизнью другой, жизнью живого человека. Здесь – то же самое: никто не говорил, что тебя сатана закинет в геену огненную, нет.
Сергей: – Я знаю.
Джон: – Надо бояться того, кто на тебя опять накинет шоры и скажет: «Иди туда». Это как Галич говорил: «Не бойтесь ни бога, ни черта, бойтесь того, кто скажет: «Я знаю как надо». Это все об этом.
Сергей: – То, о чем Вы говорите, мне понятно, поэтому я сижу здесь. То есть, это то, почему я не сижу у тех людей, у которых я просил благословения.
Джон: – Не сижу… Просто все равно надо немножко юмором разбавлять эту вещь, иначе нас неправильно поймут. Вообще-то сама смерть Иисуса на кресте – метафора. То есть, метафора в том, что жизнь тела – это ненастоящая жизнь. Настоящая жизнь находится за пределами. «Смертию смерть поправ» – это выйти за пределы.
Необязательно принимать буквально воскрешение Иисуса. Это акт силы его духа, которая формирует вообще гораздо больше, чем физическое тело как биологический инструмент со своими механизмами, и вещь, кстати, более управляемая, если переходить за пределы. Так могут действовать и молитвы, и медитация. Как это делать, зависит от тебя. Если ты умеешь хорошо медитировать, лучше тебе медитировать. Если ты хорошо молишься, лучше тебе молиться хорошо. Это уже твой личный выбор. Вот и все. Нет разницы. Разница – просто удобство. Удобство, на каком тебе транспорте легче ехать. Допустим, Профессору ехать лучше на скутере, а мне лучше ехать на самокате. Мне самокат больше нравится, потому что мне нравится правой ножкой вот так вот, вот так, я балдею от этого. А Профессору нравится грудь вперед и помчал. Потому что у нас разная природа. Мне нравится, знаешь, чувствовать землю под ногами, отталкиваться от нее, потому что я с ней взаимодействую. А у Профессора своя позиция «ядра чистый изумруд». Так что тут понятно, у кого какая мотивация, кто как делает и почему. Вот и все.
Сергей: – Хорошо, а если мне нравится и так, и так? Вот ту медитацию, которую вы даете на Солнцеворот, я ее делал много, и Иисусовы молитвы, я даже не знаю, как их описать, – дают сильную концентрацию. Я не знаю, как их вместе совместить, я просто не пробовал. Я приеду и обязательно попробую, потому что вы сказали «можно», – значит, можно.
Джон: – Ну, как сейчас ты сказал, это дело вкуса. Ты приезжаешь сюда – ешь в этой культуре эту пищу. Приезжаешь домой – ешь борщ. Или наоборот, какая разница: дело вкуса. У тебя свободу воли никто не отменял пока еще. Ну, до такой степени.
Сергей: – Пока еще, до такой степени. Ну, тоже вопрос такой. Вот кто такой сильный духом человек?
Джон: – А вот это хороший вопрос ты задал, и в нужное время, потому что уже сама ситуация, о которой ты говоришь, – тупиковая. Если человек сомневается, молитва или медитация сильнее, нужнее, правильнее, – это значит, что он вообще не понимает, что такое дух и что такое сила духа. Но вопрос очень своевременный. Потому что если тебе так проблематично выбрать, то возникает подозрение, что у тебя не работает ни то, ни это. Ну, в той степени, чтобы это работало. Если ты задаешь вопрос, значит, ты не совсем уверен, работает или нет.
Сергей: – Нет, у меня есть ответ, который основан на моем понимании примерно последнего года. Основан на чтении книг последнего года и того опыта, который я прожил еще до этого: может, лет пять, ну, может, десять максимум. То есть, сильный духом человек – это для меня человек, который вне зависимости от обстоятельств делает то, что он считает правдивым.
Джон: – Нет.
Сергей: – То, что он считает правильным, или по совести.
Джон: – Нет, ты говоришь о теоретически абстрактных фигурах, которые не имеют отношения к ситуации.
Сергей: – У меня больше ничего нет.
Джон: – Сильный духом человек – просто тот, который нашел свой дух. Вот и все.
Сергей: – А как его найти?
Джон: – А для этого надо практиковать, делать молитвы или медитации.
Сергей: – )))
Джон: – Сильный духом – это значит, он нашел его. Нашел и силен им. Вот если я нашел мешок с деньгами, я силен деньгами. Нашел Оксану – силен Оксаной. Нашел бутылку – силен бутылкой вина. Что ты нашел, тем ты и силен. Ты можешь быть силен только с тем, что у тебя есть. У тебя нет другой силы, кроме той, которую ты нашел. Если говоришь, что сильный духом – значит, ты нашел дух.
Сергей: – Ну, хорошо. Я нашел учителя. И что?
Джон: – Просто если ты нашел учителя, то учитель тебе может показать, где находится дух. Вот и все. Это качество учителя. Он понимает, он знает, где находится дух, он показывает фишку, он умеет, знаешь, копнуть так, чтобы открылось золото, – дух. Это – учитель. Если учитель тебе показывает кучу заморочек, говорит: «У тебя проблемы, ты такой, такой, такой» – это не учитель, это называется лжеучитель. А если учитель показывает фишку, он знает этот фокус, чтобы ты был силен, – это настоящий учитель. Если учитель не знает фокуса, это не учитель, извини меня, это наставник.
Настоящий учитель – тот, кто показывает, он ничему учить не будет. Хотя если человек учит тебя, пытается тебе рассказать, это тоже учитель. Учитель учителю рознь. Тот учитель, после которого ты начинаешь блуждать, эти люди называются в «Сутре короны» звездоносцами. Они показывают звезду, звезда ведет, но ты ее никогда не достигаешь. Они очень такие яркие персонажи в «Сутре короны». Учитель показывает разные вещи. Поэтому есть учитель – и учитель. Хотя, скорее всего, учитель, который учит, а тот, который показывает, скорее всего, он даже не учитель. Потому что, – а чему он учит? Он только наоборот: делает все твои предыдущие знания невозможными, потому что он их разрушает, то есть он антиучитель.
Сергей: – Хорошо, а в чем Ваша жертва? И в чем Ваш талант?
Джон: – Мой талант в том, что я антиучитель. Сам не сам, и другим – не сам. Сам не ученый, и другим не дам быть учеными. В этом и талант.
Сергей: – А жертва тогда в чем?
Джон: – Ну, я пожертвовал своей ученостью.
Сергей: – А тогда в чем Ваша радость?
Джон: – Радость у меня настолько беспредельна, что сказать, в чем она, – это мало. Мало сказать, потому что беспредельное ты не погрузишь во что-то маленькое.
Сергей: – Ну, «мастер приносит в жертву свой талант и тем открывается для радости своей».
Джон: – Вот она и беспредельна. В чем она, вот в этой чашке? Да, скажем, она вот в этой чашке, но она беспредельна. Парадокс. И вот на этом строятся парадоксы – как беспредельное в чашку положить.
Сергей: — Великое в малом… В том, что Вы антиучитель, в этом убеждены все и давно. И еще Платон писал…
Джон: – Писал обо мне, я знаю, давно писал.
Сергей: – В «Диалогах с Сократом», это я читал о том, что давайте выясним методом исключения. Это известная тема. Ну, давайте исключать тогда. Все то, чему Вы учите, давайте исключим, и тогда у нас останется истина, если Вы антиучитель.
Джон: – Нет, я тогда, скорее всего, возьму тайный советник. Это тот, который знает какие-то тайны и может дать какой-то совет.
Сергей: – Нет-нет, тогда Вас можно идентифицировать по-другому. Мы как-то говорили о том, как Оксане назвать книгу о Вас, которая скоро уже будет. Мы об этом говорили еще года полтора назад, в Питере, может быть, два. Не помните? Здрасьте, приехали, даже я помню.
Оксана: – А что там написать?
Сергей: – Жидкий как ртуть.
Джон: – Только «как» пишется один раз, не «как, как».
Оксана: – Можно просто назвать книгу – «Ртуть».
Джон: – Нет, «жидкий как ртуть, но быстрый как понос».
Сергей: – Детский.
Джон: – Что, детский понос чем-то отличается от какого-то другого поноса?
Сергей: – Поэтичностью.
Джон: – Детский понос – он для детей и для людей, которые не готовы к серьезным мужским переживаниям. А такой нормальный взрослый понос, что называется «не детский», поэтому и говорят «дал просраться».
Сергей: – Да, не «взял просрался», а «дал просраться» именно.
Джон: – «Дал просраться». Ну, это и есть как раз антиучитель, потому что все то говно, которое у тебя скопилось в башке за время твоего учения там-сям, он дал ему просто выйти. В этом и есть настоящий антиучитель. Есть только два вида учителя: лжеучитель и антиучитель. Других учителей нет. Лжеучитель – который тебе накапливает говно в башке, и второй, который дает тебе просраться, – антиучитель.
Сергей: – ))) Лжеучителя даже искать далеко не надо.
Джон: – А вот поверни голову в любую сторону, – тебе расскажут, как жить надо и как жить не надо, сразу же, на старте.
Сергей: – Потом просто прийти к Вам и…
Джон: – Нет, просто ко мне не придешь.
Сергей: – А, ну да, просто – нет, это да.
Джон: – Везде минные поля, какашки. Трудно до Луны долететь, а до меня – сложно.