Оксана: — Хорошо. Почему китайцы «такие клёвые», напали на Тибет?
Джон: — Я тебе объясню. В Тибете уран, ядерное оружие.
Джокер: — Дело даже не в этом. Почему Гитлер с 38 года имел ставку в Тибете? Бон-по. Что такое бон-по, знаешь? Это одна из серьезнейших религий, нехороших религий. И Гитлер туда снаряжал экспедиции.
Джон: — Символ свастики он взял оттуда, да.
Джокер: — Поэтому говорить, почему кто-то кого-то захватил – это исторические моменты.
Джон: — Нет, я тебе скажу, что реально захват Тибета был обусловлен наличием месторождений урана. Китайцы взяли Тибет, потому что им нужна был атомная бомба. Уран был только там.
Джокер: — Давай так. Мне кажется, что если говорить серьёзно, то это было последним мотивационным доводом. Китайцы всегда смотрели в сторону Тибета и очень-очень желали получить эту сторону хребтов.
Джон: — А потому что трава всегда более зелёная по ту сторону холма. Так говорят американцы.
Джокер: — То, что там уран, да. Но мне кажется, что не только он такой сладкий. Там очень много знаний. Кстати, обратите внимание, что эти события стали большим пинком к развитию Китая.
Джон: — То, что ты сейчас сказал – это момент сильно отрезвляющий. Действительно, Китай стал активно развиваться именно после захвата Тибета. Так и есть. Он не был международно-значимой державой до захвата Тибета.
Джокер: — Когда-то был, ещё когда они были империей.
Джон: — Да нет, да никогда. Это всегда было противостояние Америки и Советского Союза.
Джокер: — Я имею в виду, Великая Китайская империя, при императорах ещё.
Джон: — То есть, при Горбачёве, да?
Джокер: — Нет, 1400 там…
Джон: — То есть, при Горбачёве.
Джокер: — Ну да, да, при Горбачёве )))
Джон: — Помнишь, как пришли полтора монгола и вздрючили весь Китай? Я тебя умоляю, какая она была значимая держава?
Джокер: — Порох изобрели китайцы.
Джон: — Да, и этим же порохом монголы их и повалили. Их было немного, три с половиной монгола на двух лошадях, причём – потому что на всех лошадей не хватило. Взяли Пекин на раз-два-три. Ты помнишь, захват Пекина?
Джокер: — Это когда монголы пришли, одни говорят: «Нас орда», а вторые говорят: «А нас рать».
Джон: — Как это маленькое государство Монголия, один миллион жителей, смогли захватить Китай и половину Европы? Их остановили только в Западной Европе. Как эта маленькая страна могла это всё сделать? Объясни мне.
Джокер: — Они же не в первый раз это проделывали. Достойные внуки Чингисхана, достойные внуки Тамерлана.
Джон: — Да, но их было всего вот столько, а они взяли вооооот столько. Как?
Джокер: — Самая крупная мировая империя была чья? Чингисхана.
Джон: — Сколько монголов в мире? В современной Монголии около миллиона человек.
Джокер: — Но мы не знаем, сколько реально монголов по миру, сколько они оставили там…
Джон: — Я тебе могу сказать, почему они это сделали, почему эта маленькая горстка монголов поставила раком весь мир. Я тебе скажу как. Когда монголы скакали на лошадях, они же не могли голодные ехать, у них была трубочка привязана к артерии лошади, они питались кровью, чтобы постоянно скакать. Они мало останавливались, были такие быстрые, что капец. Плюс у них были луки другие, не такие как у европейцев.
Джокер: — Давай так, по-моему, по сей божий день большая часть Монголии так или иначе перекочевывает, то есть они до сих пор ещё не осели. Их когда-то запустили кочевать, и они до сих пор ходят, никак остановиться не могут.
Джон: — До Америки не добрались только потому, что она очень далеко, через океан.
Джокер: — Они просто не доскакали.
Джон: — Через Атлантический океан не доскакать было. Как они это могли сделать? Они вздрючили Киевскую Русь… Единственное, что Новгород они не взяли, и то непонятно почему. А просто сказали: «Нахер он нам сдался?»
Джокер: — Они дошли до Новгорода, там уже стало холодать, а им нужно двигаться. И они договорились о выплате…
Джон: — Ну короче, ни один писатель в мире, и ни один историк не осветил в истории, как настолько маленькая страна вздрючила весь мир, до которого можно было доехать на конях? Как это они могли сделать? Объясни мне.
Джокер: — Я когда-то читал, по-моему…
Джон: — Просто они были большие мечтатели.
Джокер: — Вообще их империи строились на сумасшедшей жестокости. Они просто были не трусами.
Джон: — Я тебе скажу, почему, как они захватили. Потому что, когда они скакали на лошадях, то пили кровь из артерии.
Джокер: — И что им это давало?
Джон: — Скорость. Самое главное – скорость. Скорость позволила маленькому количеству монголов отхерачить полмира. А как триста спартанцев смогли сделать миллионную армию персов? Как?
Джокер: — Наверное, потому что миллионная армия персов была набрана из этих…
Джон: — Рабы. Рабы никогда не выиграют войну.
Джокер: — Нет, с наёмников. Это были те, которым платили деньги.
Джон: — Слушай, наёмников, на самом деле, выпустили последними. Да, это были не рабы.
Джокер: — Насколько я помню, там не было цельной армии, там царь обращался к соседям и каждый поставил ему, кто что поставил: кто наёмников, кто рабов, кто ещё кого-то. То есть это были люди, которые не были готовы биться.
Джон: — А ты знаешь историю Великой Отечественной Войны? Ты знаешь, сколько было взято в плен воинов буквально в первые дни? Миллионы, что-то там 2,8 миллиона. А знаешь, почему они были взяты? Они просто не стали воевать, они взяли и сдались. Потому что Сталин уничтожал всех людей, которые могли мыслить самостоятельно, и армия была… это были… раб не может воевать.
Джокер: — Хорошо, а панфиловцы?
Джон: — Их было всего 28 человек.
Джокер: — Первая Мировая Война, крепость Осовец…
Джон: — А Брест?
Джокер: — Немцы применяют хлор. Люди, отравленные хлором, со сгоревшей кожей, поднимаются в атаку. Как?
Джон: — Понятно. Но это ещё белая кость, ещё были живы эти белогвардейцы, которые…
Джокер: — Так, а в Великую Отечественную Войну кто воевал? Тухачевского вернули…
Джон: — Их вернули, которые были не рабами.
Джокер: — Да.
Джон: — А эти сдавались.
Джокер: — Потому что Будёный со своей тактикой, шашками на танке…
Джон: — Но эти сдавались миллионами, советские люди сдавались миллионами, потому что это рабы были.
Джокер: — Джон, нет, тут очень скользко, потому что советские люди…
Джон: — Я тебе скажу, ладно. Давай по цифрам возьмём. 2,8 миллионов солдат сдались в плен в первые месяцы войны.
Джокер: — А финская война…
Джон: — Фины просто вздрючили тогда полностью. Маленькая страна сделала огромную страну.
Джокер: — В любом случае, у всех есть какие-то свои перегибы, но мне кажется, что такого беспредела, как у нас, вообще ни в одной стране нет.
Джон: — Зато, здесь можно тоже беспредельничать. Поэтому ты выбирай, пожалуйста. Я, на самом деле, поэтому и переехал в Украину, потому что тут ещё какой-то беспредел остался. Наверное, последняя страна в мире, где остался какой-то беспредел. А я мог жить и в Америке, и в России, и кто знает еще где. Но я выбрал Украину, потому что тут беспредел.
Джокер: — Видимо, у меня на роду написано жить в беспределе.
Джон: — Дорогой, ты порядок хочешь, но этот порядок тебе не пригодится, этот порядок не в ту сторону. Ладно. Я выбираю беспредел. Я готов платить ментам, которые просто меня откровенно нажухивают, подсовывая явно подкрученный алкотестер. Это хорошая страна, последняя страна в мире, где можно дуть в алкотестер, когда в тебе нет алкоголя и увидеть промилле. Тут каждый крутится и выживает, как может.
Джокер: — Прекрасная философия.
Джон: — А ты как собираешься выжить? Я вот так и живу. Мне нравится страна, потому что она беспредельная.
Джокер: — У меня в какой-то момент времени была такая же железная точка зрения. Я говорил: «Как я буду жить в стране, в которой нельзя будет дать взятку?». Но сегодня я думаю совершенно иначе.
Джон: — Интересный твой разворот…
Джокер: — Ты понимаешь, в любой стране мира ты можешь дать взятку и откупиться.
Джон: — Нет, не в странах, где полицейские получают столько денег зарплаты, что они взяток не берут ни при каких обстоятельствах. Если нарушил, тебе просто выпишут штраф. Но там тебя и не остановят, если ты не нарушил правила, так же ни при каких обстоятельствах.
Джокер: — Вот я как раз хотел спросить. Ну, тебя остановили, ты нарушил — заплатил штраф. Что дальше?
Джон: — Да, ты заплатил 3 доллара и едешь дальше.
Джокер: — Всё?
Джон: — Да.
Джокер: — То есть не надо ментам объяснять, что ты не красно-жёлтый буратино, и что в 2010 году у тебя там всё хорошо было, а сейчас 2020 и можно уже не смотреть, и не спрашивать, чего я здесь стою?
Джон: — Ты просто живешь в другой стране, где есть такое счастье просто – откупиться. В Америке ты ничем не откупишься.
Джокер: — Это имеет другую сторону медали. В Америке к тебе не придут и не сделают тебя дураком на ровном месте.
Джон: — Никогда в жизни.
Джокер: — А здесь – легко.
Джон: — Да не просто сделают легко, а это их задача – сделать тебя дураком.
Джокер: — К тебе придут, скажут: «Понравился твой дом». И не будут тебе ничего объяснять, тебя просто катапультируют по праву сильного.
Джон: — Да.
Джокер: — И что в этом классного?
Джон: — Я тебе говорю, что Америка – страна идиотов. Мы ехали в Америке, пьяными, нас никто на алкотестер не останавливал, потому что мы не нарушали.
Джокер: — Я чего-то не понимаю, ладно.
Джон: — Ну, я тебе просто говорю, что Америка – другая страна, она страна дебилов.
Джокер: — Так ты рекламируешь Америку или нет?
Джон: — В пользу Украины рекламирую, потому что в Украине понятно, что ты идёшь – ты можешь отплатиться, а там ты не сможешь отплатиться ничем.
Джокер: — Джон, как только ты в этой стране переступаешь порог – того, что чуть больше становится, чем интересно людям – тебя берут в такой оборот!.. Вот я тебе гарантирую, что как только ты станешь известным мировым художником и твои картины начнут продаваться, у тебя появятся «духи», скажут: «Вадим, ну надо делиться».
Джон: — Ну, в этой стране можно отплатиться…
Джокер: — А с чего ты должен делиться?
Джон: — А в Америке тебе не отплатиться никак. Во-первых, тебя там никто не имеет права останавливать.
Джокер: — Во-первых, там к тебе никто не придёт и не скажет…
Джон: — Никто не придёт, конечно.
Джокер: — А тут – запросто.
Джон: — Ну, я тебе и говорю – вот и разница: в Америке нельзя отплатиться, а здесь можно отплатиться.
Джокер: — Офигеть.
Джон: — Да.
Джокер: — То есть тебе вначале здесь создадут ситуацию, потом дадут возможность отплатиться, и в концовке ты будешь ещё и счастлив.
Джон: — А в Америке мы нарушали правила дорожного движения и не заплатили ни копейки, нас просто отпускали. Там нельзя отплатиться. В этой стране нельзя отплатиться, это дешёвая подлая страна. А у нас можно отплатиться. Думай сам.
Джокер: — Всё. Я не знаю, как…
Джон: — Что непонятно? В Америке нельзя отплатиться, здесь – можно.
Оксана: — А зачем тебе откупаться, если ты ничего такого не делаешь?
Джон: — Ну, дорогая моя, если ты что-то нарушаешь, то тебе придётся заплатить штраф.
Джокер: — Так я не понял, всё-таки, где лучше-то? )))
Джон: — Лучше там, где нас нет. Трава всегда зеленая по ту сторону холма. А проще говоря, говна везде полно. Местное говно нам привычное, приятное.
Джокер: — Дым отечества.
Джон: — Нам сладок и приятен.
Оксана: — Короче, ты его будешь лечить? Или что ты тут?
Джон: — А что его лечить? Мы просто с ним общаемся. Я не буду его лечить. Он же приехал не лечиться, Слава Богу, а выздоравливать. А выздоровление – оно такой момент, знаешь… У меня другой вопрос. Я вообще не понимаю – так же как ты не понимала английский в Америке, так и я не понимаю – украинский в Украине. При этом, я живу здесь 15 лет. Как это может быть?
Джокер: — Я тебе скажу. Тут вопрос очень простой. Нельзя ничего делать насильно. Например, обязать государственных служащих вести документооборот и всё остальное на украинском языке – да. Но, поскольку здесь много граждан, говорящих на русском, надо предоставить альтернативу. Как в Америке, в Канаде… Если хочет это государство, чтобы люди говорили на украинском, оно должно не заставлять, а поощрять. А я не помню, когда это государство меня чем-то поощряло.
Джон: — Думаешь, если мне заплатят кучу бабосов, я научусь говорить на украинском языке?
Джокер: — Ну да.
Джон: — Ладно. Я тебе сейчас шею выправлю, да поедешь. Или чего?
Джокер: — Как скажешь.
Джон: — У тебя правая сторона шеи зажата. Сейчас поправим. Нет проблем.
Джокер: — Ты же понимаешь, мы в процессе. У меня есть вопрос: «Почему люди такие козлы?». Не знаешь?
Джон: — Знаю.
Джокер: — Да? Почему?
Джон: — Потому что они несчастные. Почему в Америке ни один полицейский у тебя не возьмёт взятки? Потому что у него такие зарплаты, такие бонусы вообще-то, что он полицейский…
Джокер: — Ну, правильно. Но ты меня пытаешься убедить в том, что в Украине лучше, и рассказываешь такие истории про Америку фантастические?
Джон: — Лучше, гораздо лучше. Здесь ты можешь откупиться. В Америке ты не откупишься никакими деньгами от полицейского. А мы спокойно откупаемся, и всё. Потому что здесь всем нужны бабосы. В Америке полицейским не нужны бабосы, у них такие зарплаты, что мама не горюй!
Оксана: — Две непараллельные прямые пересекаются.
Джокер: — Одна зеленая, вторая жёлтая.
Оксана: — Чтобы зелёное с квадратным сошлось. Взлом мозга.
Джон: — Слушай, если ты что-то нарушил в Америке, то тебя вздрючат оплатой штрафа. Понял? А у нас тут за 500 баксов откупился ни за что – и все дела. Ты живешь в нормальной стране наконец-то. Ты пойми. Что ты паришься?
Джокер: — Ну, я же не спорю. Не ту страну назвали Гондурасом.
Джон: — Ладно, пошли я тебе шею буду смотреть, потому что по правой стороне зажим.
/…
Джон: — То, что сейчас осталось по телу – это ничтожно малая часть тех проблем, которые у тебя были изначально, когда ты пришёл ко мне.
Джокер: — Ну хорошо, я сейчас стараюсь. Не просто стараюсь, а фактически заставляю себя не делать никаких, не то что резких движений, а иногда вообще никаких движений. У меня не получается выключить инстинкты, наработанные годами.
Джон: — Не получается – ничего страшного, оно сразу и не получится. Но, по крайней мере, с тебя уже такой пласт напряжения слег, что мама не горюй. Сейчас у тебя традиционные обычные проблемы по правой стороне. Но я тебе говорю, что это активность мужская, активная часть, которая пытается что-то выстроить, а, может, выстраивать и не надо ничего. Мы все пытаемся чем-то руководить, особенно в тех местах, когда вещи происходят сами собой. И это очень важный момент понимания, уход от социальной обусловленности, где надо чем-то руководить, к естественному ходу событий, когда вещи происходят сами собой. Поэтому я тебе и говорю, что американская система мира хуже, чем украинская, где можно откупиться, где вещи происходят сами собой. Потому что в Америке ты не откупишься ничем. Ты нарушил правила – будешь платить. У нас просто заплатил – и нарушай правила сколько хочешь. Я не знаю, в чём разница, но она фундаментальная. Ты понимаешь, о чём я говорю? Нет?
Джокер: — Да, я понимаю, о чём ты говоришь. Вопрос в том, что в Украине ты не обязательно должен что-то нарушить, достаточно, чтобы тебе об этом сообщили.
Джон: — Это да, а в Америке с тебя, может, даже штраф не возьмут никакой, но тебе скажут, что ты нарушил.
Джокер: — Вот.
Джон: — Да. И где лучше? Подумай сам, три раза подумай. Лучше у нас, поверь мне.
Джокер: — Ну вот смотри, у нас был американский бизнесмен, приехал, построил тут бизнес, был здоровый человек, был миллионер…
Джон: — Стал больным и жалким?
Джокер: — Да. Провёл сколько-то лет в тюрьме, ослеп, половина внутренних органов у него отказала, денег нет, фабрику отжали…
Джон: — И где лучше? Подумай. Понятно, что у нас.
Джокер: — Приехал в Украину, дебил, бизнес делать. Думал, он миллионер.
Джон: — Поэтому я тебе говорю, что у нас гораздо лучше. В Америке там вообще скучно, скукотень. Мы столько раз нарушали правила в Америке – с нас даже штраф не взяли, не то что взятку. Ужасная страна. Непривычно, противно, неприятно. У нас тебя постоянно пытаются ущемить, даже где ты не нарушил ничего. А там просто – нарушил всё, а с тебя вообще ни копейки не взяли.
Джокер: — «Вместе с ухом оторвал я бриллианты, а судья сказал мне просто: “Хулиган ты”».
Джон: — Давай вставай, попробую чуть-чуть поправить шею. Не знаю, получится или нет.
Отлично, выскочила. Отлично, всё, одевайся.
Джокер: — Ого, сегодня… Ты видела, слышала, сколько раз?!
Оксана: — Ну то есть, Джон, ты за индивидуальное решение вопроса.
Джон: — Здесь какая страна? Ты просто общаешься с полицейским один на один, и ты ему платишь 500 долларов, чтобы он тебя отпустил – за то, что ты ничего не нарушил.
Джокер: — Так вот мне вот это нравится. Я же не был пьян, я просто ему заплатил 500 долларов.
Джон: — Блин, потому что у него зарплата сколько? Если ты ему не заплатишь, его семья останется голодная. А в Америке просто полицейский получает столько денег, что ему не надо брать у тебя взятку. А здесь человек-полицейский, мент, он просто умрёт с голоду, если он с тебя не возьмёт бабосы. Понимаешь? Нет? Понимаешь, ты спасаешь человека. Это страна добросердечия. Добросердечие. Ты платишь человеку, чтобы он мог заплатить за масло, за обучение детей, жены. В Америке этого нет.
Джокер: — Подходит к тебе облава и говорит: «Я голодаю. Дай мне всё, что у тебя есть».
Джон: — Отлично всё, проскочил момент, шикарно. Всё, одевайся пока.
Джокер: — И ты говоришь такой: «Конечно-конечно. У меня у самого нет, но я с тобой поделюсь всем, что у меня есть».
Джон: — Это по-христиански. Америка – не христианская страна. У него столько денег, что он даже не хочет пойти с тобой в христианский союз какой-то. Согласись, кто из нас, в итоге, больший христианин? Понятное дело, мы. Мы – потому что мы делимся с братьями нашими. А там делиться не с кем, они ничего не берут. Не та пирамида, не христианская.
Джокер: — У тебя жесткая логика.
Джон: — У меня половина друзей – кроме иудеев – все православные. Я не могу взять и бросить эту всю систему на произвол судьбы. Подумай сам.
Джокер: — Да я понимаю. У меня только два вопроса в этом всём к тебе.
Джон: — В каком месте любовь к ближнему проявлять? Где? А я тебе скажу. В Америке нет любви к ближнему, нет добросердечия, потому что они не берут взяток. Давай, подумай сам. Америка – страна несчастья, а у нас – всё-таки добросердечия. Мы помогаем ментам, мы всем помогаем, взяточникам. Поэтому не питай иллюзий насчет Америки. Это очень тяжёлая и сложная страна.
Джокер: — Да я не питаю иллюзий.
Джон: — Очень сложная, мы там себя плохо чувствовали. Потому что там ты не можешь откупиться от полицейского ничем. Потому что, во-первых, он с тебя почти ничего брать не хочет, а тебе уже плохо от этого, ты же хотел сделать человеку добро. Подумай сам. А ты не можешь сделать человеку добро — уже ситуация сложная. Тебе надо поехать в Америку и почувствовать самому на себе всё.
Джокер: — Ну, вот чуть поправимся и поедем в Америку.
Джон: — Вместе поедем, просто я тебя буду проводить по местам, где тебя будут останавливать полицейские.
Джокер: — Не вопрос.
Джон: — Да, и ты потом почувствуешь, как это неприятно, что ты не можешь откупиться, потому что он с тебя ничего брать не хочет.
Джокер: — Я себя, наверное, буду ужасно чувствовать.
Джон: — Мы тебе сегодня шикарно сделали шею. И подумай по Америку всё-таки. Потому что там так плохо жить, а как у нас прекрасно.
Джокер: — Я понял, что, на самом деле, тут холодно.
Джон: — Холодно, а так всё хорошо.