Бонусы, няшки и люли от Мастера для тех, кто не ушёл спать во время вечерне-ночных посиделок на семинаре Затоке.
Вова Ленский: – А бывает так, что человек занимается практиками, а потом резко бросает. Чем чревато резко прерывать практику? То же самое получается в данном случае с…
Мастер: – Нет, абсолютно другая история.
Вова: – Расскажи.
Мастер: – Потому что каждая история, она уникальна, и нет, никогда не бывает её повторения.
Вова: – Аналоги бывают.
Мастер: – Не бывает аналога, ничего не бывает, каждая история уникальна и про каждую историю можно писать книги, истории. Иначе она бы не была историей. Если одна история повторяет другую, то обоих героев можно хоронить. Если ты думаешь, что ты не уникален, Ленский, ты сам себя похоронил.
Вова: – Я думаю, что я не уникален?
Мастер: – Ты сказал, что может быть аналогия.
Вова: – Джон, давай будем разговаривать с тобой хотя бы по ходам.
Мастер: – А давай…
Вова: – Я у тебя спрашивал аналогию – есть аналогия в жизни, как в шахматах. Я тебя как-то спрашивал, можно ли провести аналогию в жизни с шахматной партией? Ты ответил: «Да». И сейчас ты пытаешься мне сказать, что я наезжаю на тебя или ещё кого, потому что я провожу аналогию. Я тебя спрашиваю про формулу, про структуру. Я, безусловно, понимаю, что людей одинаковых не может быть.
Мастер: – Вова, я очень чётко высказался. Нет, не бывает никаких аналогий. Когда Каспаров играл партии, ни одна партия не похожа была на другую, и все были прекрасны.
Вова: – Это невозможно, чтобы они были похожи.
Мастер: – И все были прекрасны. Поэтому нет аналогий. Даже когда он проиграл «Deep Blue», он был настолько прекрасен, он был совершенен. Он проиграл, но его проигрыш был совершенен.
Вова: – Его обманули. Все знают эту историю.
Мастер: – Я эту историю знаю, потому что я наблюдал эту историю онлайн, на большом экране. Каспаров был прекрасен, и его проигрыш был красив и великолепен.
Вова: – «Deep Blue» помогал человек. Каспаров просчитал как работает «Deep Blue», и начал выигрывать. А потом случился ход, который был, грубо говоря, нелогичен для машины, и он к нему не был готов. То есть был тот момент, когда видно, что вписался человек, из-за чего, собственно говоря, всё разрушилось.
Мастер: – Каспаров проиграл, тем не менее.
Вова: – Да, он проиграл, потому что для него шахматы – это эмоциональная игра. Это его слова. И он на эмоциях всегда выигрывал. Он же еврейский армянин как бы, да. А вот Карпову эмоции вообще чужды. Какие нахер эмоции, вот как танк, всё, поехали.
Профессор: – Ну короче говоря, аналогии возникают у нас в голове, когда мы смотрим, кто нас лучше. Но в жизни аналогий не бывает. Об этом речь.
Вова: – Но нам нужно как-то объяснять друг другу что-то, нужно приводить какие-то примеры.
Профессор: – Это чисто ход мышления.
Вова: – К сожалению, у нас есть головы, в плохом смысле этого слова.
Профессор: – Да, а в реальности, а в реальности нет аналогий. В реальности каждый уникален.
Вова: – Так то – понятное дело. Я с этим согласен. А как передавать информацию?
Мастер: – Я одно время знал каждую партию «Deep Blue» с Каспаровым. ПохОдово. Каждая уникальная, каждая была безумно красивая. Нет аналогий. Нигде не было повторения ничего. Каждая партия была уникальная. Мы ни о каких аналогиях говорить не можем никогда. Каждая жизнь человека любого уникальна. Если ты подходишь к больному, любой другой больной, который у тебя до этого был, или после этого будет – уникален.
Вова: – Это понятное дело. Мало того, что подходишь к больному не как кто-то там, то есть не как там… Володя Ленский или там… Вадим Черных. Ты подходишь к больному, как никто. И тогда ты можешь нормально считывать информацию, что с ним происходит. Потому что если ты будешь как кто-то, то какой ты доктор, ты здесь при чём?
Юля: – Как тот остеопат с дипломами, которого мы обсуждали.
Профессор: – Дипломы вредные вообще. Ты помнишь, что у тебя диплом, туда-сюда, и ты должен соответствовать.
Юля: – Они твоё эго подпитывают каждую секундочку.
Профессор: – Ну, понятное дело.
Юля: – Каждый дипломчичек.
Профессор: – Да.
Вова: – Слова Джона: «Я посылаю своё эго в жопу, когда начинаю работать».
Юля: – Ну а как по-другому?
Вова: – Никак. Не получается.
Юля Рымашевская: – Дипломы могут ещё подпитывать эго посетителей.
Мастер: – На самом деле, вот вся эта история интересна, потому что она происходит не из ума, не из-за того, что мы придерживаемся концепций или хотим что-то зафиксировать, а потому что что-то происходит. Обсуждаем, понимаем, что концепции нет – и перед нами открытая дорога, открытая книга, по которой каждому есть путь свой.
Юля Рыжая: – Мастер, получается, я поняла такую хрень какую-то. Ты что-то в своей жизни выбираешь и выбираешь какую-то дорогу. Их, на самом деле же, множество есть. И ты выбираешь вот, например, эту, тебе почувствовалось, что это твоя. В ней ты выгреб люлей, например, и это тоже твоя дорога.
Юля: –То есть, куда бы ты ни шагнул, ты шагнул в правильном направлении. Вот если ты сидишь, это какой-то застой, но опять же в этом застое может быть потом выбрано правильное направление. Но не всегда же через красоту приходит, иногда же через жопу надо зайти. А потом – красота.