Мастер: – Я уже все услышал, все, достаточно, потому что тело уже все сказало.
Екатерина: – А я еще помню, когда мы в студии, когда почти каждый день занимались, и кто-то из новеньких пришел, не помню кто, и ты сразу так: «Ну ложись, я твою спину посмотрю», типа не надо ничего рассказывать о себе, не надо ничего этого, то есть всё, диагноз моментальный, да, и все понятно по человеку.
Елена Блошкина: – Часто люди говорят не то, что думают.
Мастер: – То же самое как все хотят выдавать иногда желаемое за действительное, и это нормальное явление, это обычное явление. Человек всегда хочет выглядеть по-другому, чем он выглядит на самом деле.
Елена: – Хуже.
Мастер: – Просто обозначить другие акценты. Просто сбить точку зрения. Понимаешь, сбить.
Елена: – Прицел.
Мастер: – Сбить прицел он хочет, изначально, да.
Елена: – Чтобы никто не добрался.
Мастер: – Но на самом деле, именно это сбитьё прицела и привело человека к этой ситуации дефектной, катастрофической…
Елена: – Он по инерции действует…
Мастер: – Он сбил себе прицел, сам в своей жизни сбил прицел, и пытается у доктора сбить прицел. А «сбит прицел» – ты потерял баланс, и он как бы автоматом пытается у доктора сбить баланс. И часто доктора, да и вся современная медицина похожи на сбитые балансы, «ага, лечим симптом», да.
– И они ведутся, да?
Мастер: – Да, и они ведутся. И вот ты говоришь, что я все знаю. Я ничего не знаю, если бы я что-то знал, я бы ничего не увидел. Человек, который знает, он не видит.
Елена: – Нет, ну вы…
Мастер: – Человек, который знает, он не видит, что у него знания закрывают его видение. Потому что человек, который видит, он уже действует по-живому, он просто смотрит как тот двигался, как он говорит, жестикуляция, мимика, все его выдает. Ну и тогда тебе ничего знать не надо. Что знать? Просто видишь, как он действует, говоришь: «Стоп, машина, у вас не так, как вы говорите и придумали, или вам кто-то сказал, а у вас так и так, и так, и так. Всё, до свидания».
Владимир Ленский: – Можно пять копеечек вставить в подтверждение твоих слов просто…
Мастер: – Ну не пять копеек, вставь вначале три копейки.
Владимир Л.: – У меня же три копейки за пять.
Мастер: – Пять я тебе сам вставлю, знаешь…
– )))
Владимир Л.: – У меня пациент пришел, сильно тянет в паху, обошел пять докторов. Пациент – политтехнолог известный. И все посмотрели, сделали узи-шмузи, всё-всё посмотрели, никто ничего не увидел, то есть пять образованных супердокторов со всякими там томографиями, МРТ. Выяснилось, что у человека был просто подвернут голеностопный сустав. Я руки положил и почувствовал и из-за этого пошел легкий перекос, и оттуда этот дискомфорт в паху. А так УЗИ покажет, что у вас там фасция зажата – УЗИ не показывает этого.
Мастер: – Вова, у тебя другая история. Ты еще 10 лет назад был просто мега видящим и мега врубающимся в эту тему. Я не понимаю почему надо было пройти 10 лет, чтобы ты начал нормально работать. Ты уже был готов 10 лет назад. Почему для тебя вот этот разгон был таким трудным и тяжелым, и вхождение в эту ситуацию? Вот очередной раз показание того, что не бывает ординарных путей – включился и сделался. Вова Ленский был богом 10 лет назад, он просто смотрел, входил в точку втыкал прямо. Это было когда? Вспомни.
Владимир: – 13 лет назад.
Мастер: – В 2000. Ты просто попадал просто в точку.
Владимир: – Мне было неинтересно это делать.
Мастер: – Феноменальные способности, феноменальные способности…
Екатерина: – Удивительно.
Мастер: – А он их пытается зарыть, закопать, еще что-то с ними сделать.
Екатерина: – А оно нифига не закапывается.
Мастер: – В итоге…
Владимир: – Рвется …
Екатерина: – Оно рвется, хоть пьяный, хоть какой…
Мастер: – В итоге, в итоге как бы да, в итоге у него не получилось это сделать, потому что это удивительно, это…
Екатерина: – Удивительно, да.
Владимир: – Self destruction, синдром self destruction.
Екатерина: – Да, да, да, да.
Влад: – Как-как?
Владимир: – Самоуничтожение, это же в переводе с английского.
Екатерина: – А не вышло, не дали.
Мастер: – Он сам себе не дал. одна – абсолютно полная деструкция, разрушение сознания, личности, полное самоуничтожение, другая – наоборот, с такой же силой рвущаяся навстречу. Вот это удивительное такое состояние.
Екатерина: – А можно вопрос по поводу той, которая разрушает. Как ты считаешь, что она в тебе больше всего разрушила за эти 13 лет? У меня есть мысль, но мне интересно, чтобы ты сказал.
Владимир: – Я думаю, как следственный момент утеряно вдохновение, наверное. Вот это то, что я потерял, и не могу найти. Так иногда оно там появляется так вспышка – всё. А потом, когда оно пропадает, неинтересно. Сижу я, смотрю картинки, которые рисовал. Так и что? Нахера я занимался этим 10 лет, я имею в виду 10 лет художником-иллюстратором? Я смотрю на них и ничего, середнячок то есть, и это всё. Нахера это надо было? Если бы не занимался 10 лет иллюстрированием, я бы сейчас рисовал на таком бы уровне все равно, если бы забросил еще 10 лет назад.
Владимир: – Механика рисунка очень проста, на самом деле.
Мастер: – Механика очень проста, это же как вождение, механика очень простая, да, а гениальных водителей автомобиля два или три – Шумахер, и тот уже умер. Да?
Владимир: – Сиенна. Нет, он живой. Сиенна, который вообще был там…
Мастер: – Не в этом дело. Дело в том, что у тебя есть момент разделения возникает, когда ты начинаешь видеть ситуацию гораздо уже , чем она есть на самом деле, не видишь когда причинно-следственные связи разрываются, когда у тебя нет привязки, потому что это надо сделать вот так, вот так, потому что вот так, так и так.
Владимир: – Да, обычно с этим… Да, да, да.
Екатерина: – Можно сказать?
Мастер: – Да.
Екатерина: – Вот сейчас, когда ты говорил, что эти два фактора, две силы действовало, в это время разрушалось твое эго, потому что ты говоришь, вот вдохновение… Вдохновение – это было не из сердца вдохновение, а из головы – вот я хочу сделать, я же крутой…
Мастер: – Нет, нет, нет, вдохновение есть вдохновение, оно идет ………………………………….
Екатерина: – Да, оно есть, вот именно отсюда, потому что от мозгов, от глупых мозгов вот собственно говоря, шло, вот налетное вот это вот сверху, вот это вот как бы так…
Владимир: – Иллюзия.
Екатерина: – Да, разрушились твои иллюзии, которые создавал мозг относительно того, каким ты должен себя видеть, каким ты ожидаешь себя видеть, ну вот, вот… А осталась истина, истина творчества. У тебя, смотри, творчество в любом виде – в музыке есть, в живописи есть, в целительстве…
Мастер: – Катя, здесь ты опять хочешь подойти к точке над «i», которая никогда не ставится, потому что это живой процесс.
Екатерина: – Конечно.
Мастер: – Потому что если ты сказала: «Иллюзия разрушена» – это значит, знаешь, «король умер – да здравствует король!». Это та же самая тема.
Екатерина: – Знаешь, как «мысль произнесённая — есть ложь», да.
Мастер: – Ты только подумала, что иллюзия разрушена – это уже…
Владимир: – Иллюзия создана.
Мастер: – Да, это уже попала под другую рамку. Это процесс непрерывный абсолютная непрерывность. Тантра — переводится как непрерывность процесса, постоянно в непрерывности, постоянно находишься в этом внутреннем движении, постоянно это взаимодействие иллюзии, разрушение иллюзий, возникновение новых и нет такого, что ты сделал и всё.
Екатерина: – И всё уже, конечно.
Мастер: – Это уже не тантра. Если это не тантра, это отсутствие движения.
Екатерина: – Да, да, да.
Мастер: – Это отсутствие остеопатии. Это удивительно как сомкнулись западный термин «остеопатия» и восточный термин непрерывного движения тантры. И удивительно как эти две медицины, в западной – остеопатия, и восточная медицина… Тибетская медицина, она же построена на тибетской тантре, а тибетская тантра – Ваджраяна – тантра непрерывности. И как они сомкнулись – это удивительное явление. Для меня это самое удивительное явление в этой жизни – как они сомкнулись – восток и запад – именно в плане медицины.
Екатерина: – Извини, но я как физик физику, да, та же электромагнитная волна для тебя не отрыв башки, когда вот поднимается наверх до тех пор, пока прекращает действовать та сила, потом наоборот, когда эти две силы вечно уравновешивают друг друга и получается баланс.
Мастер: – Ну вот как наука и религия, философия начинают смыкаться все в одной точке. Понимаешь в чем дело?
Екатерина: – Да. Так это то же самое все, да, все в мире вот так вот идет – одно вырастает, а его смыкает другое без чего вот это существовать не может, потом они меняются местами. И вот, вот эта синусоида и получается постоянно. Красиво невероятно, что бы ты ни взял…
Владимир: – Ты на меня орал, что у меня есть пять лет для того, чтобы стать нормальным художником, что хотя я рисую лучше, чем ты, но я рисую отражение. Я покумекал, подумал, посмотрел на свои работы и, собственно, наверное, где-то в том районе я и прекратил писать. Потому что по-настоящему искренних работ, а не просто скомбинировано правильно грамотно сделанных и чувственных работ у меня большинство. А те, которые сделаны реально из состояния, думаю, за 10 лет у меня и десятка точно нет. Но те работы, которые были сделаны реально из состояния, пускай даже портреты, они до сих пор ценятся. Ценятся в том плане, что вижу, как на них реагируют люди. То есть бывает, человек смотрит на картинку, иллюстрацию, да, там нарисована какая-нибудь телочка туда-сюда, посмотрел и: «Да, классно, офигенно рисуешь», а есть картинка, на которую человек смотрит так: «Дааааааааа». Вот смотришь на работу Джона, скажешь: «Боже, какая потрясающая компоновка, вы так интересно делаете передачу цвета» – а он: «Нет, это векторная картинка». То есть, сложного в этом технически ничего нет. Вот, поэтому я перестал писать, потому что реально это все подделка с моей стороны, то есть я подделываю что-то…
Мастер: – Подделка, давай я тебе объясню смысл слова «подделать». «Подделаться» – это подделаться под кого-то, то есть ты исполняешь не свою волю. Как сегодня Катя сказала: «Надо искать свою центровку в этом мире».
Екатерина: – Джон, ещё вопрос: вот что-то происходит вокруг меня. Неважно, это все в ближнем окружении или в каком-то другом дальнем, но в сфере моего внимания. И эта вещь начинает меня цеплять. Вот я насколько понимаю, если оно меня цепляет, неважно близко это или далеко, оно во мне есть и что-то оно такое вот темное зацепилось.
Мастер: – Значит, тебе надо изжить. Надо войти в это и изжить.
Екатерина: – Да, я вот пытаюсь сразу найти это дело, знаешь, как …
Мастер: – Если ты не можешь это изжить путем медитаций, тебе надо в эту ситуацию войти физически. Только так, своей жизнью можешь что-то изжить. Но главное, чтобы у тебя было намерение, для чего ты делаешь.
Екатерина: – А вот знаешь, еще что интересно, тоже опять-таки…
Мастер: – Чего?
Екатерина: – Намного легче становится в этой ситуации, когда эту фигню находишь, за хвост хватаешь и называешь ее словами. Может, потому что мозги так устроены, что мы через слова все воспринимаем. Вот ты назвал это словами – о!
Владимир: – Я бы ответил.
Екатерина: – Ответь.
Владимир: – Дело в том, что это очень хитрая тема, ну относительно работы. Если ты начинаешь о чем-то говорить, по сказанному в «Агхоре. Кундалини» Роберта Свободы, о том, что вербализация чего-то – это сжигание.
Екатерина: – Я этого не читала …
Мастер: – Надо проговаривать ситуацию…
Екатерина: – Да.
Мастер: – Ситуацию надо уметь проговаривать, да.
Владимир: – И поэтому нужно говорить искренне о своих минусах, потому что ты их сжигаешь.
Екатерина: – Сто пудов. Вот я так чувствую. Я не читала, но я так чувствую.
Мастер: – Мы это все говорим о взаимодействии в тесных группах, когда мы все не просто сказали и разошлись, мы все связаны друг с другом, потому что мы все работаем на соединение, не на разделение. Есть вещи, которые нас разделяют, их надо проговаривать. Потому что в любом человеке есть эта червоточина, которая будет себя проявлять и которая будет, если ее вовремя не зафиксировать, разрастаться и создавать очаг гнойный или полугнойный, ну какой-то болезненный по-любому. Но лучше всего проговорить, конечно, иначе она так и останется…
Екатерина: – А вот дальше я по ближнему окружению смотрю, что люди, которые попадают издали в ближнее окружение, каждый из них отражает какой-то кусочек моей червоточины.
Мастер: – Мы все – отражение друг друга.
Екатерина: – Это во мне, да.
Мастер: – Мы все отражение друг друга.
Екатерина: – И собственно говоря, спасибо добрый человек, что ты показал мне, отразил мне. Что это не ты сволочь, это я дура.
Мастер: – Я никогда не чувствовал себя на периферии. В этом смысле, любой человек не на периферии находится, потому что если ты воспримешь весь мир как отражение самого себя, то ты будешь центром, а не весь мир. То же самое когда ты-врач с пациентом работаешь. Пациент – отражение тебя самого. Не ты в его болезнь залезаешь и начнешь в нем копаться, а пациент – отражение тебя самого. Ты начинаешь выстраивать порядок, чтобы восстановить пациента. («Отражение в третьем зеркале – стрела на луке глаза.» Сутра короны.) Это очень такой интересный такой зеркальный процесс, который, знаешь, очень сильно начинает выстраивать всю ситуацию в виде мощнейшей коррекции в плане его здоровья, видения мира. Когда у человека просто какая-то мысль начинает его ломать. Ломается мысль, ломается тело, создается куча напряжения, возникает болезнь. Поэтому с людьми надо разговаривать и при этом делать руками.
Во взаимодействии работа руками и разговор, они могут быть невероятно мощными. Но если врач ушел в разговор, в убалтывание людей — это разные вещи. В принципе, этимология слова «врач» – это человек, который врет. «Врет» — раньше имело позитивный смысл, то есть убалтывает на хорошее. Вот если врач так делает – посидит, погладит, поговорит, и в этом смысле он – врач хороший, но нет эффекта. Для меня это поразительно. Хотя для меня вот эта этимология слова «врач», она очень приемлема, очень понятна. Врач, который врет, он забалтывает болезнь, но дело в том, что это же разные вещи. И вот почему я имею успех в лечении, потому что можно создавать большую иллюзию лечения, а я говорю людям правду. Говорю правду — это ваша причина болезни, и всё. Попадаю в правильное место, и уже когда работаю на физике, делаю правильные движения. Это когда, знаешь, натянутая стрела попадает точно в цель. Я не просто говорю: «Так, я знаю ситуацию, нет ничего, всё майя, всё иллюзия». А нет ни майи, нет ни иллюзии, есть правда. Я за правду, и я до этой правды буду докапываться. И Оксана знает, если что-то меня беспокоит, я начинаю это копать. И она знает, она всегда настороже, потому что я начну копать и рано или поздно, но я докопаюсь.
Екатерина: – Вот смотри, вот как связано вот это вот: ты начинаешь копать – докапываешься. А перед этим фразу ты сказал, что пациенты отражают твое. Вот я не знаю, как вопрос задать правильно, но не мог бы сказать в этом месте поподробнее. Что-то здесь вот для меня сейчас очень важное, я просто чувствую, да, вот я не знаю, как это назвать.
Мастер: – Ты не можешь рассматривать пациента как центр событий. И если у тебя нет опыта преодоления его проблемы, ты его никогда не вылечишь. Если у тебя нет опыта, ты должна сдаться и передать другому. Поэтому мы и говорим, что то, что нас не убивает – делает нас сильнее. Если ты пережил опыт….Поэтому за одного битого двух небитых дают, потому что у него есть опыт, да, опыт важнее всего. Поэтому я не против, ребята, если вы будете пускаться в экстремальнейшие ситуации и приобретать этот опыт.
Оксана: А как совместить удержание стержня и то, что у меня нет опыта по многим вопросам? Я очень часто сталкиваюсь с тем, что я не переживала этого опыта, и как держать этот стержень…
Владимир: – Просто быть в состоянии…
Екатерина: – Вы помните какая я была год назад? Там про чувство равновесия вообще речи не было…
Мастер: – Ты даже такого слова не знала, да.
Екатерина: – Андрею Попелю удавалось меня перевести в это состояние, но я выпадала через два часа обратно.
Мастер: – Ты была вся размазанв по окружающему пространству.
Екатерина: – Да.
Мастер: – В один миллиметр.
Екатерина: – Самое интересное, что в какой-то момент я поймала вот это ощущение равновесия, вот своего внутреннего баланса, и стала учиться его держать, из него выбивают сегодня, завтра, с какой-то периодичностью выбивают.
Екатерина: – Вот я чувствую – хоп! – меня выбило, это же чувствуется, я же, по крайней мере, могу поймать это ощущение. Искать способы в него войти извне – нереально. Единственно, что я сажусь сама, сажусь в состояние, сажусь в поток, земля, небо, тело, расслабляюсь по клеточкам буквально. Вот 40 минут и зачастую просто на физическом ощущении идет поток. Все, я стала как звенящая струна, как провод, по которому оно идет, оно восстановилось. А я из этого состояния смотрю на этот вопрос, с которым я садилась сюда – блин, какая фигня, вот так, так и так, все понятно сразу становится. Ни одни человеческие слова, ни один психолог, который от ума идет, вот это вот никогда ничего не поможет. Побыл в состоянии, вернулся в равновесие, а потом задаешь вопросы вот туда.
Мастер: – Секундочку, давайте сейчас ситуацию сделаем… Смотри, пока ты говорила, Ленский сидел, его не было. Только я вступил, он весь собрался в комочек, да. Влад как был центрированный, так и остался центрированный по это самое. Ленский центрировался не на твоей речи, а на мое вступление. Эти две (Саша и Надя), поскольку они приехали вместе в одном лифте, какие были, так и остались, ничего не изменилось. Но эти две главные героини (Оксана и Лена), ты же понимаешь, это как бы вообще звезды, да, мы их не трогаем, потому что они просто, знаешь, багаж, который сложим в ящик, потом увезем с собой в самолете, никому показывать не будем.
Екатерина: – Как ты все видишь! Это потрясающе просто.
Мастер: – Я же контрОлер, как Оксана сказала.
Влад: – «А хрен вы у меня, проедете бесплатно».
– )))))
Мастер: – Я шлагбаум…
Елена: – Для каждого.
Екатерина: – Да.
Продолжение следует…..