Оксана: – Вопрос в том, что люди есть разные: некоторые приходят в гости просто как друзья, близкие люди; а некоторые приходят и что-то ждут. И это ожидание повисает в воздухе напряжением.
Джон: – Ну да. Их начинает разрывать: они или молчат, или начинают играть в социалку какую-то. Вот я с Телегиными так и не поговорил, а хотел узнать, что там у них с работой, как пациенты, обсудить те вопросы, которые интересны нам обоим… вот как так прийти и всё испортить? Зачем приходить и сидеть в таком стопоре? Что за человек такой? Или это было от тебя персональное приглашение?
– Я просто чтобы каждого отдельно не обзванивать…
Джон: – Каждого – это кого? Это Степанова, Вазончик и Телегины. Больше нет других людей здесь, с которыми я плотно общаюсь. Мы бы могли им позвонить сами…
– Могли бы, да.
Джон: – Все кто пришли — они прекрасные люди, но они не в тусовке, они обособленно. Встреча была для другого, это другой уровень отношений совершенно. Внутренний круг.
– Внешний, внутренний.
Джон: – Тайный круг, внутренний и внешний, да. Тут просто наползли люди, которые с внешнего круга, им тут нечего делать абсолютно, они просто портят всю погоду своим присутствием. Как такие вещи можно не понимать? Вам же Оксана говорила, что пусть придут люди, которые ездят на большие семинары. В итоге: не поговорил, люди ушли, уехали ни с чем. А мне хотелось с каждым из них что-то обсудить. Сплошное расстройство. Откуда это берётся всё? На самом деле, плохая организация процесса. Вот смотри, пришёл один человек и все замкнулись сразу, каждый в своём поварился, но, в итоге, не было контакта нормального. Да я и сам уже не хотел какие-то вопросы обсуждать. Потому что сразу уши, уши, слушать, а это не надо слушать. Вот это напряжённое внимание, уши, оно настораживает, и люди сразу выстраивают себе стенку, мгновенно. Так и получается, что один человек может сломать всю картину. Вся картина написанная становится пятном, всё, картину можно выбрасывать, она не будет работать. Нельзя таких людей звать на встречи. На встречи друзей приглашают друзей. Мы даже не знаем имени этого человека. Оксана не помнит. Я помню просто визуально, но у меня нет никакого ощущения контакта, никакого нет. На встречу выпускников приглашаются выпускники, другие не приглашаются. Это нормальное явление. И разговор уже завязывался, знаешь, началась плестись нить разговора такая: одно за другое, когда важные вещи выцепляются…
Оксана: – Выкристаллизовываются.
Джон: – И сломалось всё тут же. Как это так можно сделать?
Оксана: – Я думаю, это ещё человек тяжёлый. Другой может и новенький прийти, сесть, и вникать, что происходит, взаимодействовать, а не пытаться завлечь на себя внимание какими-то разговорами «о погоде».
Джон: – Конечно. И сидит – мрачняк такой. Теперь так и непонятно, что с Вазончик, как там у неё складываются обстоятельства; что со Степановой, что там с мужем её этим гениальным гением… Просто мы создаём какой-то свой микромир, отличный от всего того, что происходит снаружи, и мы должны быть очень аккуратны. Осадок остался неприятный .
Лучше бы Годунова с Рымашевской приехали – свои люди. Есть другие, которые погоды не делают, но и не напрягают ситуацию, с вопросами по существу всегда обращаются. А тут пришёл закрытый человек, замкнутый, приходит вот так вот и уходит так, нет взаимодействия. Если Оксана не помнит – поверьте, значит, взаимодействия никакого. В общем, теперь надо будет извиниться перед Вазончиком, Степановой и Телегиными, потому что я хотел с каждым из них поговорить, но было невозможно начинать любой разговор. Ну, в общем, в другой раз. )))
– В другой раз.)))
Джон: – Смотри, какая прекрасная картина, Аля сделала. Да?
Оксана: – Да, очень красиво.
Джон: – Так, может быть, надо Але выслать все фотки своих картин, надо выкладывать творчество кунта-йогов.
Оксана: – Пока только вконтакте есть тема: «Народное кунта-творчество» https://vk.com/topic-54186983_33450573 Можно и на сайт выкладывать.
Джон: – Надо на сайте сделать творчество кунта-йогов.
Оксана: – Надо с Серёгой поговорить.