Аня: – Мастер, что нам делать?
Я хочу поехать на несколько месяцев в Индию, но нам повезло попасть дочери в очень хорошую школу в Питере и, если мы сейчас её заберём, то вернуться возможности не будет.
Джон: – Ориентируйтесь на то, что вам, взрослым, интересно делать. Я, например, последние два класса учился в специальной школе. Туда нужно было поступать. В ней нужно было жить. Она готовила научных работников. Считалась лучшей школой Советского Союза. А до этого я учился в обычной школе. И я понимал, что школа мне не даёт то, что мне надо. Я сам ходил в читальный зал и обучался, читал разные книжки интересные. То есть, окончив школу, я знал первый курс университета абсолютно полностью.
Оксана: – Но это нужно хотеть. А если у человека нет желания учиться в школе?
Аня: – Вот, и в этой школе, куда мы попали, там дочь может сама выбирать уроки, на которые она идёт.
Джон: – Если ребёнок хочет учиться, он будет учиться. Даже несмотря на школу. Он будет учиться вне школы. Я медицину изучал не в медицинском вузе, а искал людей, которые знают действительно медицину, учился у них.
Оксана: – Я сегодня читала статью в журнале. Там женщина написала, что она любит ездить в неразвитые страны. Что во всём мире люди заняты выживанием. Но выживание в джунглях и выживание офисного сотрудника в Москве, – разные вещи. Выживание в джунглях – более естественное и живое, реальная опасность. А выживание в городе, борьба за информацию – неестественно, и превращает человека в зомби. И вот я подумала, что выживание – это же тоже обучение. И наши школы заточены на то, чтобы обучать ребёнка выживать в мире информации, но совсем не учат выживать в мире действия. Начнись сейчас какая-то заварушка: голод, землетрясение, холод, – мы ж ничего не умеем. Без центрального отопления, без горячей воды, без супермаркета, – мы ж завернёмся очень быстро. Зато 10 лет нам вкладывают в голову ненужную кучу информации. И ни одного реального умения. Почему нельзя комбинировать?
Джон: – Насколько я знаю, в Америке есть primary school – это 4 класса, а потом ты выбираешь себе предметы, по которым будешь учиться. Сначала обычные вещи, которые каждый человек должен знать: складывать числа, читать, писать, изучают простые предметы. А потом ты уже выбираешь ту направленность, которая тебе интересна. Но зачем давать шестилетнему ребёнку задание по произведению Чайковского нарисовать рисунок? Не всякий взрослый может слушать Чайковского.
Оксана: – Это у Лёши в школе такое задание по ИЗО.
Джон: – Хорошо идти по зову, который тебе интересен. Потому что урок тебе сразу становится или интересен, или неинтересен. Или в своё время. Вот и всё. Есть простая логика в системе обучения, но пока она не может восторжествовать.
Аня: – А разве мы не должны как родители что-то для своих детей делать, чтобы они попали в среду, где их не заставляют, где им даётся возможность реализоваться именно по интересу? Если мы будем следовать своим интересам, то нашим детям может быть сложно в таких условиях?
Джон: – Мы никогда не знаем, к чему всё это приведёт. У меня был одноклассник, в этой элитной школе, призёр международных олимпиад по математике. Встречаю я его, через годы после школы, а он просто официант в каком-то кришнаитском кафе, смотрит на меня и говорит: «Вот это у тебя куртка такая. Здесь такую не достанешь». Я куртку из Америки тогда привёз. А он просто сметал мусор в кафе. Причём он кандидатскую диссертацию защитил, ещё будучи на 3-м курсе университета. Где правда? Где вообще поиск, что человеку нужно?
Рома: – Это мне напомнило картинку, которую я недавно видел в интернете: «Уровни развития программиста». Первый уровень – программист учит простые языки программирования. Второй уровень – сложные. Третий уровень – он уже может на каких-то экзотических писать. Четвёртый уровень – он знает все языки программирования на Земле и может на любом написать. Пятый уровень – он может силой мысли программировать на расстоянии компьютер, находящийся в другом городе. Шестой уровень – он может запрограммировать все компьютеры одновременно в таком-то радиусе. И так далее и далее, пока не наступает последний уровень: он продаёт мороженое в автобусе.
Джон: – Вот оно так и есть, так и получается. И вот это загадка. И мы, родители, думаем за ребёнка, но мы никогда не знаем, как он реализуется. И в этом курьёз ситуации описывается, что люди, которые учились из рук вон плохо, – становились миллионерами, несмотря на полное отсутствие знании; а люди, которые обладали феноменальными способностями, знаниями, – становились официантами, причём в захудалом кафе. Просто феномен.
Оксана: – Ну, это в лихие 90-е можно было так, без образования, миллиончик срубить на рынке. А сейчас? Времена меняются? Образование становится важнее?
Джон: – Образование – это очень хорошо. Но если человек не хочет образовываться, ты ничего не сделаешь, чтобы он стал образованным. Некоторые сами умудряются работать и оплачивать своё образование в университете. А других родители устраивают в лучшие школы, в разные университеты, а толку никакого.
Рома: – Бытует такое мнение, что все люди изначально хотят образовываться. Просто им из-за каких-то обстоятельств это желание отбивают, большинству.
Оксана: – Я отмучила все годы школы, т.к. не могла учить нудную школьную программу. Но желание образовываться в том, что интересно, не отбилось. Так что я не знаю, как надо отбивать, чтобы отбить.
Джон: – Обучать детей надо, потому что всё равно они должны быть социально адаптированы, им надо дать шанс на это. Но родителям за это класть свою жизнь… Почему? Потому что ты не знаешь результат. Яблоко само родится от яблони, потом даст свои плоды. Всё происходит естественным путём. Вам надо делать то, что вам естественно, а ребёнку от этого будет только лучше. Поверьте, вы не знаете результатов ваших усилий. Они могут быть полностью противоположными. Делайте, чтобы вам было удобно, ребёнок всё равно от вас родится, от вас живёт.
Оксана: – Мы вот занимаемся тем, что нам надо, и в этом всё равно делаем для Лёхи максимальное. Нанимаем преподавателей, находим ему интересные компании. То есть, делаем максимально лучшее в тех условиях, в которых мы сами, взрослые, хотим жить. Помню, что когда я отталкивалась в своей жизни от того «что хорошо для Лёши», мне было очень плохо.
Джон: – Конечно, потому что это все было всё придуманное тобой для Лёши, это не то, что он действительно хочет.
Аня: – А вы в 1-й класс куда ходили?
Джон: – В обычную школу.
Оксана: – У нас сейчас есть пациенты, обеспеченные люди. Хотели для ребёнка «хорошо». Ребёнок проходил в частный сад, перерастающий в школу. В 4-м классе перевели в самую обычную школу, потому что мать говорит: «Ребёнок в этом частном заведении, где по 6 детей в группе-классе, с ребёнком большие проблемы». Он настолько привык в ограниченном пространстве одних и тех же людей, что боится детей и людей вне этого пространства. Вот и так бывает.
Джон: — Вы никогда не знаете результатов ваших усилий.