«Кунта» на санскрите означает копье. Копье — символ йогического знания, пронзающего мрак невежества. Умело направленное, оно летит точно в цель, и цель эта — освобождение. В этом диалоге вы сможете прикоснуться к магии кунта-йоги в ритуале «глубокого погружения», который проводит Джон.
Но для начала, цитата из прекрасной книги «Мистики и маги Тибета» Александры Давид Неэль:
«— Из ваших слов можно заключить, что вы избрали “прямой путь” (путь мистиков). Разве ваш духовный наставник не говорил о подстерегающих вас на этом пути опасностях, и разве не по доброй воле подверглись вы тройному риску: болезни, безумию и смерти? Трудно, — продолжал лама, — совершенно избавиться от иллюзий, рассеять мираж воображаемого мира и отрешиться от верований в химеры. Знание истины (буквально, лицезрение истины) — драгоценная жемчужина, и за нее приходится дорого платить. Существует множество путей достигнуть “тхарпа” (высшее освобождение, духовное просветление). Может быть, ваш способ менее примитивен и жесток, чем путь того, кого вы жалеете, но я уверен — и ваш путь не сладок. В противном случае он ничего не стоит. Теперь идите в свою палатку. Если захотите меня видеть, можете прийти днем.
Было бесполезно настаивать. Высказанные ламой мысли выражают мировоззрение почти всех тибетских мистиков. Я молча поклонилась и отправилась в свой лагерь.»
Джон: — Как я понимаю, что у тебя все стабильно сейчас. Ты на дядю работаешь?
Саша: — Да.
Джон: — Придется чем-то жертвовать: или дядей, или тобой. Семьей ты пожертвовать не можешь.
Саша: — Пока мне удается баланс более или менее удерживать.
Джон: — Тебе все равно этот баланс не нравится, потому что ты при этом балансе сам себе мало принадлежишь. Тебе же хочется больше принадлежать самому себе, выйти на другой уровень баланса?
Саша: — Да.
Джон: — Надо уходить от дяди.
Саша: — Это риски.
Джон: — Риски. Кто не рискует, тот шампанское не пьет. Ты сейчас ради семьи живешь жизнью дяди, собственно говоря.
Саша: — Нет, я поддерживаю баланс.
Джон: — В том смысле, что свое время и силы отдаешь на то, чтобы им было хорошо. Но человек должен думать о том, чтобы ему был хорошо, в первую очередь. А если ему хорошо, то хорошо и семье.
Саша: — Мне сейчас хорошо. У меня много задач очень серьезных, постоянно новых.
Джон: — А твое тело говорит о том, что ты «подвисаешь» постоянно, не имеешь самостоятельного статуса во многих аспектах своей жизни. Это подвисание лишает тебя твоей творческой активности. Я понимаю, что Александр Македонский по факту рождения уже имел там какие-то данные, но, извини меня, было много сынов царей, но Александр Македонский один. Или Ганнибал. Качества должны быть еще твои, собственные, выработанные. То есть ты не только подкладываешься под условия, чтобы тебе было удобно, а и сам создаешь эти условия. Тут будут риски. Риск — это энергия, это свежая энергия, и ты не знаешь, что будет за поворотом. Понимаешь, удерживать то, что есть — ты все равно работаешь на дядю и на семью. Где здесь ты — непонятно. Очень важный момент, чтобы в тебе самом возникла сильная искра. И это, возможно, принесет разрушения. Надо чем-то пожертвовать. Я ни одной картины не пишу без искрометного взрыва. Если в картине нет жертвы, картины не будет. Нет огня — нет жизни. Если хочешь что-то изменить, на конфликт пойти придется. Конфликт будет, но ты должен себя чувствовать яркой звездой. И тогда возникнет момент созидания, а не просто ты будешь тянуть свою лямку.
Саша: — Это да, все вроде бы как в балансе, но все равно в рамках.
Джон: — В таких рамках, сам знаешь, шаг в сторону не сделать. Удобства психические, тело и твой разум — чтобы их совместить в одно целое, сделать весь этот механизм целым, что-то придется отсекать. Кто-то будет недоволен: или ты сам, или дядя, или семья. Все равно здесь надо искать баланс в себе. Сейчас ты очень сбалансирован с ситуацией, которая вовне находится, но тебя это не устраивает, потому что ты в ней не такой, каким бы хотел быть. Тебе придется что-то нарушить. Если ты хочешь менять себя, ты меняешь внешнее пространство. А по-другому не получится, все равно будет конфликт, тебе придется сейчас пройти через конфликт. В итоге никто не пострадает, поверь, и дядя не пострадает; пострадаешь только ты, если будешь следовать внешнему балансу. Ты должен жить своей жизнью. Не для детей; дети вырастут сами, без тебя, и ты тут показать должен им пример, и твой пример будет для них реальной движущей силой. Ты должен только показать им пример жизни. Если ты вот эту лямку тянешь — и они будут тянуть долбанную лямку. А дяде ты вообще ничего не должен. Ищи момент развития, развивайся. Другого не будет варианта. Не надо никому никогда угождать и делать для кого-то что-то, ты потеряешь самого себя. Как вернуть все это назад? Убирай живот, убирай эту тусклость сознания, которая тебя отягощает. Делай это, «проматывай» ситуацию в другую сторону, фильм пошел на обратную перемотку. Технически, на уровне тела, ты уже стал придатком этой системы. Много придется разрушить, будет болезненно, потому что ты будешь выходить из рамок своих привычек и действовать абсолютно из другого места. Но если ты сюда приехал — значит, готов к прыжкам. Нам надо быть натянутой струной, как оголенный провод, и это надо делать довольно часто, даже если кажется, что все в порядке. И у тебя именно сейчас та ситуация, когда ты должен в себе разжечь внутренний огонь. Огонь только через трение происходит, через конфликт. Хочешь меняться — вступай в стадию конфликта. Не будешь меняться — и свою жизнь похеришь, и твои дети будут вот такие же, и начальник будет такой же. Хочешь поменять начальника, детей и себя — придется сейчас идти на конфликт. Или ты делаешь это сбалансировано, мягко, красиво, чтобы все были довольны, или будут недовольны — это твое личное дело, никто здесь тебе не судья, поверь. Можешь идти на жесткий конфликт, можешь идти на мягкий конфликт, можешь что-то объяснять, можешь ничего не объяснять, но просто делай только то, что ты хочешь и больше ничего. Хочешь рвать — рви, хочешь забить на все — забей. Но у тебя единственный выход — этот. Иначе ты погрязнешь в тусклости, в которой нет огня. Огонь — это очищение, он сжигает нечистоты. Водой можно омыть многое, но не все. Какие-то вещи необходимо очистить огнем, не только водой.
Саша: — Тут надо что-то, чтобы не сгорело все.
Джон: — Вот именно, тут нужен баланс. Это будет искусство. Искусство, которое касается только тебя, а ни дядей, ни тетей, ни мотей, ни детей, ни кого-то другого. Это уже ты будешь ты сам. Это уже будет твоя ответственность, твое искусство. И здесь ты будешь, собственно говоря, расти и проявлять себя как бог. Тут только два выбора сейчас у тебя: или ты бог, или ты ну… кто там. Кто там?
Саша: — Тварь дрожащая.
Джон: — Я тебе говорю про это, потому что это сама традиция. Сам Тоша шел на огонь, еще в советское время. Поскольку мы с Беляевым его ученики, и в нас это есть — это традиция передачи огня идет. И этот огонь, он не потому что «нужно огонь. Сделать так, потому что так», а потому что огонь есть, и каждая ситуация, которая требует огня — она требует огня. В данном случае это так. По-другому, без огня, ты отсюда не выпутаешься. Вот и думай. Но жертвовать придется. Никогда не забуду этот фильм «Интервенция» с Юрским, там фраза была: «Когда вас арестуют — предложат кофе, сигарету и жизнь. Кофе, сигарету можно принять, но от жизни нужно будет отказаться». Эта фраза для меня потрясающая. И здесь то же самое — от жизни придется отказаться. Можно взять кофе, сигарету, но жизнь придется менять тотально. Вот смотри, Саша, я же предлагаю путь сбалансированный, но баланс в другом месте. Тот баланс, который ты сейчас пытаешься держать — это не твой баланс, он никому не нужен, ни твоей семье, никому. Брюхо надо убирать. Брюхо нарастает от безделья. А безделье идет от бездействия, отсутствия правильного действия. Баланс видно на уровне тела — ты лишен баланса. У тебя перегруз идет, тяжесть, нет движения, нет легкости, нет взаимодействия с жизнью. Придется тебе проделать очень большую работу. То куда ты пришел, оттуда выползать надо. Не то что надо, ты в этом можешь долго протянуть. Но тебе это надо?
Саша: — Это очень сложно будет.
Джон: — Невероятно будет сложно, поверь мне. И очень многим придется пожертвовать в твоей голове. Потому что твое представление о том, что есть, как оно должно быть — совершенно не совпадает с тем, как оно хорошо для всего окружающего мира. Это обычная история. То есть я тебе советую кофе и сигареты принять, но от жизни придется отказаться, жизнь придется менять тотально. Пойми, что мы сейчас только запустим движение в тебе. Понятно, что прямо сейчас ничего не совершится, но зародыш сознания начнет работать. Если ты ко мне приехал, если я с тобой разговариваю про это, значит беру на себя ответственность. У тебя и так есть проблемы, но круг проблем будет выходить на другой уровень. Саша, вот чему меня учил Тоша. На самом деле, как он учил? В отличие от меня, Тоша вообще никого никогда ничему не учил, он не вел семинаров, никаких занятий не было. Он просто своим присутствием делал свое дело, советов не давал никому. Если он что-то и говорил — это было очень завуалированно. Так же как я в свое время приехал к ламам в Бурятию — они ничего не говорили, они просто что-то делали, и ты из того, что они делают, сам созреваешь для своей мысли. Вот то, что я даже сейчас с тобой говорю — вообще не правильно. Со мной никогда в жизни не говорили о том, что надо или не надо. Только так высекается искра. Я сказал все это для затравки, а потом больше ничего не буду делать, придется делать самому тебе.
Саша: — На самом деле, я не хочу, чтобы за мою жизнь кто-то брал на себя ответственность. Моя жизнь — моя ответственность.
Джон: — Я от тебя единственное, что хочу — чтобы ты повернулся к этому лицом. И я в этом тебе буду оказывать полнейшую поддержку всегда.
Саша, тебе придется сегодня немножечко бухнуть.
Саша: — Я уже понял ))
Джон: — Да, потому что иначе ты свой ум не протрезвишь, затуманенный туманами. Саша, я хочу, чтобы ты пошел на конфликт с чем угодно, все равно с чем. Потому что конфликт — это твоя суть, это ты сам. Ты сам герой, олицетворение конфликта, просто ты его еще не знаешь. Саша, я не прикалываюсь.
Саша: — Я не люблю идти на конфликт.
Джон: — Потому что ты — его суть. Ты постоянно уходишь от своей сути. Но твоя суть — это конфликт. Тебе придется его разбудить в себе дракона. Сделай так, чтобы тебя все боялись.
Саша: — Так меня и так боятся.
Джон: — В каком месте? Боятся за тебя, а не тебя. Ладно, не гони, давай мне, что тебя боятся. Кому ты рассказываешь эти побасенки?
Саша: — Я серьезно.
Джон: — Да ладно. Ну, расскажи твою историю героя, только давай, говори по-честному.
Саша, единственное предназначение человека в этой жизни — быть счастливым. Ищи место, где ты счастлив. Все остальное не важно, можешь на него забить. «Пусть весь мир помрет под снегом, зеленеть один ты будешь». Но это сложно. Только через тернии к звездам. Саша, это единственный шанс получить любовь вселенной.
../..
Вот так. В тебе появился какой-то такой немножко наплевательский интерес ко всему; вот в данный момент тебя начала вселенная любить. В тебе только что появилось какое-то спокойствие и наплевательство на все в этом мире. Тебя начинает любить вселенная. Ты сейчас отдался. Может, у тебя еще ум не понял, но ты уже телом отдался.
Саша: — Я это почувствовал.
Джон: — Первый раз в жизни тебя начинает любить вселенная. Потому что вселенная — это ты. Нет разделения. Когда я говорю про «все боятся, все тебя любим» — это вселенная. Саша, вселенная построена не на обязательствах, она построена на любви, на отдаче и на любви, но и на жертве, и на всем остальном. Но жертвовать придется. В первую очередь, придется жертвовать своим мозгом, своим представлением о том, что есть вселенная. Сила и мощь во вселенной пребудет с тобой во веки веков, аминь. Потом будет другая игра, другие интересы, другие проблемы. Но из тех проблем, в которых ты сейчас находишься, ты уже выкарабкаешься, конечно.
Саша, сейчас возник тот момент, когда ты становишься цельным. Только твоя цельность важна. Наплюй на все остальное, что есть в твоей жизни. Даже если будет для них катастрофой, и для тебя тоже, но ты не должен терять свою цельность, которую сейчас почувствовал, когда тебя вселенная любит. Поверь мне, все остальное не имеет никакого значения, «суета сует и томление духа», не дай бог.
Саша: — Вот эту цельность, ее легко поймать в моменте. Как ее поймать во всей жизни?
Джон: — Жертвование. Придется жертвовать многим. Цельность важнее всего. Ты можешь уйти монахом куда угодно без рубахи, забить на семью. Цельность важнее семьи и всего остального, что есть в твоей жизни: дяди, мамы, детей. Несмотря на то, что инстинкт важен и без него не будет движения, инстинкт не должен превозмогать разум. Будда забил на царство, на детей, на все. Я от тебя этого не требую. Понятное дело, что ты будешь думать за детей — ответственность. Но ты не мама. Мать как тигрица — будет всегда стоять на страже своих детей. Непонятно зачем, правда, ну ладно, это же ее природа, так жизнь сохраняется. Отцу важно сохранять состояние духа.
Саша: — У меня жизнь разделена на две части. Одна часть — когда я на работе. А вторая часть — когда я не на работе. Это очень разные две жизни. Я не могу понять, какая жизнь настоящая.
Джон: — И та и та ненастоящая.
Саша: — Тогда я шизофреник.
Джон: — И та и та ненастоящая, и даже этот ты тоже ненастоящий.
Саша: — Я не знаю, какой я.
Джон: — Тебе придется думать, какой ты есть. Иначе у тебя будут большие проблемы, в первую очередь, со мной. Потому что ты сейчас думаешь — о спасении чего-то. А я думаю об уничтожении чего-то. Две разных позиции. Ты хочешь спасти, что есть, а я думаю уничтожить это, потому что это — то, что хочешь спасти — враг, для меня это враг существующего, и твоего существующего. У тебя назревает сильный конфликт со мной на данном этапе. Я понимаю, что могу его обозначить, но сразу уничтожить его не могу. Но, конфликт уже обозначился.
Саша: — В чем суть конфликта?
Джон: — Ты не хочешь жить для себя, ты живешь для других. Это твоя основная ошибка в этом мире. Это будет очень сложно из тебя выковырять. Ты много думаешь и мало делаешь, и мало чувствуешь, и ты потерял ощущение себя в этой жизни, драматически потерял. Вернуться к себе — это крайне сложный момент. Тебя еще вселенная вот только начала любить. Саша, всегда будет сложно. И чем дальше, тем сложнее. Думай. Но раз ты встал на этот абсолютно сумасшедший путь, ты можешь пойти дальше, на полное безумие, но и радости у тебя будет, конечно, гораздо больше. Потому что полное безумие — это полная радость, а не такое, знаешь, жалкое подобие, пресмыкающееся.
Саша: — Полное «забей», полное безумие.
Джон: — Саша, ты пришел ко мне не потому, что хочешь делать свою жизнь лучше. А для того, чтобы вскрыть ту мощь, которая сокрыта внутри. Может быть, жизнь твоя будет хуже, намного хуже, но ты вскроешь ту потенцию, которая в тебе есть изначально, и ты хочешь ее вскрыть. Это единственная причина твоего приезда сюда.
Саша: — Я пришел потому что чувствую, что так, как я живу — это не я. А я хочу найти себя. Не хочу быть лучше, не хочу быть хуже, просто хочу найти — кто я есть?
Джон: — Ну, ты же понимаешь, что это полная отдача. Но полная отдача — это значит, что я тебя буду бить.
Саша: — Да.
Джон: — Ну, да, бью. Чего сидишь? Уже бью.
Саша: — Пока не сильно ощущается.
Джон: — Уже нормально. Ты уже расслабился, выбрал позицию недумания. Изначально, ты как зашел, так начал думать, что здесь все разваливалось от твоего думания.
Саша: — У меня, на самом деле, это практически 24 часа в сутки. Я — человек-компьютер, все просчитываю.
Джон: — Саша, маленькая формальность должна быть озвучена, хотя бы для меня. Из божеств индуистского пантеона — Брахма, Шива и Вишну — кого ты выбираешь?
Саша: — Точно не Вишну.
Джон: — Брахма и Шива? Дальше два варианта: Брахма и Шива.
Саша: — Шива.
Джон: — Тогда все, вперед. Руш все подряд, тебе ничего за это не будет. Ну, в случае чего, я тебя поддержу.
Саша: — Шива же не только рушит.
Джон: — Рушит говно, только говно. На этом идет созидание. Это же роль Шивы.
Саша: — Нет, Шива же в разных ролях.
Джон: — Давай уже не придумывай. Ты не можешь делать что-то хорошее, не разрушив старое — это Шива, позиция Шивы. Ты сам ее выбрал. Саша, на самом деле, это просто квест. Ты волен действовать так и так, и так, и так, нет проблем. Выбор за тобой.